«Нечаянная встреча», Константин Алексеевич Васильев

При жизни Константина Васильева его творчество не было известно современникам. Искусствоведы, организаторы выставок, редакторы журналов, посвящённых современному искусству, его не замечали. О его полотнах говорили как о лубочных рисунках, как о том, что не имеет отношения к настоящему искусству.

Однако в 80-е годы XX века имя Васильева становится широко известным, а его картины привлекают внимание самой широкой публики и активно тиражируются.

Что заинтересовало людей, воспитанных советской идеологией, в этих полотнах? Прежде всего, это обращение к национальным истокам, к началам, лежащим в основе славянской культуры. Васильев часто находил сюжеты и образы своих картин в фольклоре.




Константин Васильев не один раз писал на сюжет песни «По улице мостовой…». Встреча девушки, несущей воду от колодца, с влюблённым в неё парнем изображена в нескольких вариантах. Все они изображают одну и туже пару. Различаются детали: фон, положение рук, выражение лиц персонажей.

«Нечаянная встреча» более других вариантов соответствует лирическому настрою и сюжету народной песни.




Мужчина, изображённый в центре полотна, сверлящий зрителя взглядом, не похож на юношу – героя песни, наивного, влюблённого, робкого. Это зрелый человек. Густая борода, властное, уверенное выражение его лица не оставляют в этом сомнений.

Однако взгляд персонажа не так холодно жесток, как взгляд мужчины на картине «У чужого окна» - другого варианта этого сюжета. Во взаимодействии героев полотна нет откровенного драматизма, нет напряжённости.

Девушка, несущая коромысло, хоть и отклоняется, отворачивается от своего ухажёра, но делает это скорее из опасения публично обнаружить свои чувства, нарушить приличия.

Губы мужчины и женщины изображены так близко, что почти сливаются, вызывая представления о поцелуе. А красная рубаха героя, которая частично видна из-под его полушубка, символизирует пылающую страсть.




Высокие, крепкие ворота на заднем плане усиливают ощущение крепости, мощи, твёрдости духа, которыми веет от мужчины. А вилы, в его руках, отсылают к длинному скипетру в руках Зевса, трезубцу Нептуна, копью Геракла, Ахилла или другого античного воина.

Символичным выглядит коромысло на плечах девушки, которое так властно удерживают пальцы мужчины. Это бремя, это тяжёлая ноша, ярмо на её шее, ограничивающее её свободу.

Персонажи Васильева, представляющие собой обобщённо-славянские типы, высокие, статные, русоволосые, ясноглазые, воплощают символический конфликт мужского и женского начала: силу, дерзость, властность, упрямый порыв с одной стороны и нежность, застенчивость, целомудрие с другой.