Пифферари перед образом мадонны, 1825, Брюллов

   Пифферари, странствующие итальянские музыканты, играющие на пифферо (род свирели), остановились у входа в часовню. Старик и мальчик в простых одеждах итальянской бедноты — цветных плащах и широкополых шляпах — с благоговением взирают на изображение мадонны, висящее на стене. Лучи яркого южного солнца ощущаются и в тени, отражаются на иконе, на каменной стене часовни, на лицах музыкантов. Прелесть сияющей итальянской природы передана Брюлловым с удивительной достоверностью и непосредственностью.

   Посылая в 1822 году Карла Павловича Брюллова вместе с его братом Александром (будущим архитектором) в Италию для знакомства с произведениями классиков искусства, Общество поощрения художников снабдило своих пенсионеров инструкцией, где указывалось: «Надлежит заметить, что теперь люди, к несчастью, предпочитают пейзажи, внутренности, сельские сцены и все то, что... называют «Tableax de genre» (жанровые картины.— Ред.). Таким образом, Общество предостерегало художника, незадолго перед тем закончившего класс исторической живописи Петербургской академии, от увлечений, недостойных высокого звания живописца. И, тем не менее, в первый период своего пребывания в Италии Карл Брюллов пишет именно жанровые сцены, «внутренности», интересуется пейзажем. Он создает в эти годы картины «Утро» и «Полдень», изображает сцены из народной жизни — «Пилигримы», «Вечерня», «Пифферари» и др.

   Работа с натуры на открытом воздухе выдвигает перед молодым художником новые задачи, но он не изменяет основным принципам академической школы. Его картины написаны звучным локальным цветом, формы очерчены точным рисунком, строго продумана и выверена композиция. Бедные одежды его странствующих музыкантов кажутся красивыми в лучах южного солнца. Красота и строгое благородство форм остаются для воспитанника Академии главным при всем его интересе к передаче непосредственно наблюденной сцены из жизни простого итальянского люда.